"Почему появилось понятие «Троица»".

 Данкан Хистер

 

1.Компромисс с язычеством

2.Искреннее заблуждение? 3.Привлекательность неестественности Иисуса

4.Иудейское влияние на «Троицу»

5.Грязная политика и учение о «Троице»

6.Навязывание веры в «Троицу»

7.Потеря настоящего Иисуса Христа:

 

 

7. Потеря настоящего Иисуса Христа

 

Думаю, что я просто обязан сказать, как было утеряно понятия о настоящем, подлинном человеческом естестве Сына Божия, которое мы видим на страницах Писаний, и которое сильно отличается от того, как Его видят верующие в «Троицу». Само понятие «Троицы» возникло из гностицизма, по которому настоящая жизнь начинается лишь после оставления мира сего и плоти. Однако, вопреки этому учению в Евангелии от Иоанна особо подчеркивается, как истинная жизнь была явлена как раз таки во плоти, в самой, что ни на есть мирской, человеческой жизни Господа Иисуса. Настоящее Христианство не приняло «Троицы», продолжая верить в Библейское определение очищения и искупления, для получения чего с нашей стороны необходимы тоже кой-какие усилия, ибо искупление является основой познания настоящего, подлинного Христа. Во 2-м веке на смену от всего сердца и от всей души искреннего покаяния, как того и требовал Иисус, пришло простое богословие, абстрагировавшее Его до пустоты, похоронив настоящего Иисуса под грудой теологических терминов и исключительно человеческих измышлений. Главное из этих заблуждений докатилось и до нас, к чему добавлю, что именно такие мистические теологии о «Боге» сотворили Его неприемлемым для евреев. Проповедование Его, как обыкновенного Человека принималось ими гораздо лучше жалких потуг наших церквей. К тому же стоит отметить, что вместе с насаждением понятия, что Иисус является «Богом», в церкви возрастали и антисемитские настроения. Некоторые из известных верных «Троице», прославились еще и как яростные антисемиты, среди которых были такие как Иоанн Златоуст, Иероним и Лютер. Не так давно, Герхард Киттель, издавший «Теологический словарь Нового Завета», также много писал о еврейском вопросе в нацистской прессе. Ведь именно Гитлер выдвинул идею, что Иисус на самом деле не был евреем, и что на Его естество надо смотреть с «Божественной» точки зрения, не обращая внимания на Его человеческое происхождение, отчего вина евреев увеличивалась еще больше (1). Главное же состоит в том, что мы благословенны возможностью вновь обратиться к Библейскому пониманию естества Иисуса, которое для миллионов людей затуманили богословы и политики. Нам же нужно жить так, как заповедовал Христос.

«Троица» - богословское понятие. Одной из причин появления учения о «Троице» было развитее науки богословия, а точнее, систематизации богословия, которая занималась главными вопросами учений религии, и очень скоро далеко отошла от Библии. Богословы римской католической церкви сокрушались, что «существует постоянная тенденция… разделять то, что называется догматическим, или систематическим богословием от того, что зовут библейской экзегезой, разделяя их как в теории, так и на практике… ученым теологам часто, и не без оснований, приходится жаловаться, что слишком многие ученые богословы (т.е. выдумывающие учения – Д.Х.) выглядят так, как будто они вообще не читали Библии» (2). И как раз это-то и демонстрирует «Троица» - учение, возникшее и утвердившееся не на внимательном чтении Библии, а на философских домыслах о Боге и Иисусе.

Человеческая сущность Иисуса была для первых Христиан гораздо более острым вопросом, чем мы себе можем представить. Не стоит забывать, что в первом столетии сама мысль о том, что Бог или Его представитель мог чего-то бояться, удивляться, быть нагим и умаленным. Однако именно в таком виде предстает Господь Иисус в Евангелиях. Поверить, что этот Человек был Сыном Божиим и поклоняться Ему как Богу, было невозможно, как для первого века, так и для нас, сегодняшних. А потому нет ничего удивительного, что вокруг Господа и Его человеческого естества возникло так много разнообразных домыслов.

Нам необходимо постоянно спрашивать себя, знаю ли я Иисуса Христа? И ответы на этот вопрос самим себе могут быть вполне типичны: да, я знаю, что Он не был Богом, что Он был Человеком, и т.д. Но будет ли такой ответ честным и прямым? Действительно ли мы «знаем» это? На самом ли деле мы знаем это не только умом, но и сердцем? По-моему, слишком много внимания было уделено, и уделяется слову «естество», «природа». Главное же, что нам нужно знать, это сущность Иисуса, то, каким Он был Человеком во время Своей земной жизни. Не в богословском пустословии, а в обыкновенном человеческом понимании. Афанасия Великий, создавший «Символ веры» и веру в «Троицу», утверждал, что во Христе не перевешивало никакое естество, все было равноценно и беспристрастно. И это – явное противоречие настоящему Христу, о Котором читаем на страницах Нового Завета, чье победоносное противостояние искушениям сопровождалось кровавым потом.

 

Отделение Иисуса от Его естества

 

Приверженцы «Троицы», после отделения Человека Иисуса от Его естества, закончили тем, что пришли к причудливым выводам. «Он разрешал Своей плоти плакать, хотя по природе был бесстрастен и беспечален» (Кирилл Александрийский, «Толкования на евангелие от Иоанна»). «Он страдал за нас, но не так как мы. Он был подобен нам телом, чувствующим боль, хотя Его естество не ощущало ее» (Хилари). «Во всей полноте и во всем совершенстве человеческой природы, был рожден Сам Бог» (Папа Римский Лев I, Том 5) (3). Все это довольно-таки нелепо, ибо все эти богословы говорят о естестве Иисуса так, как будто оно существует отдельно от Него. И нам, неверующим в «Троицу», надо быть очень осторожными, чтобы не впасть в то же самое, или очень похожее заблуждение. Не думая о богословских определениях, мы говорим об «обладании естеством», подразумевая человеческое естество Иисуса. Часто подобные слова и выражения отвлекают внимание людей от Него Самого, как Человека, от Его человеческой сущности, что так важно в Нем для формирования и нашей духовности. Суть Господа Иисусы и Его победы заключаются не столько в Его естестве, как и не в нашем определении Его естества, на что не обращают внимания верующие в «Троицу», а в Нем Самом. И это – главное!

 

Только видимость?

 

К тому же, так называемые «отцы церкви» закончили тем, что на самом деле Господь Иисус обманывал людей тем, что не будучи человеком, выглядел как человек, а потому о Нем и думали, что Он человек. Климент Александрийский утверждал: «Он ел не потому, что нуждался в подкреплении тела… Он не страдал потому, что не чувствовал ни удовольствия ни боли» (4). Ему вторил Хилари Пуатье (315-367): «Он принял образ раба, однако не обладал… слабостью человеческого тела» (5). Конечно же, все это умаляет, а то и вообще сводит на нет чудо и силу креста, превращая муки Иисуса в фарс и обман. Иисус был таким, каким Он был, и Ему также еще предстояло стать таким, как Он о Себе говорил, т.е. стать Сыном Божиим, таким, каким Он выглядел перед людьми, что так сильно привлекало  к Нему их. Вселенский обман в таких масштабах вряд ли мог бы нас здесь на земле, сделать последователями Иисуса, чтобы и мы, живя на земле, могли каждый день подражать Ему во всем. Только то, что и Он, будучи Человеком, стал нашим Спасителем, вот, что вдохновляет нас. Некоторые утверждают, что о том, что Он был Богом, свидетельствуют сотворенные Им чудеса, а о том, что Он был также и Человеком, то, что Он ел, пил и утруждался. Господь же обещал Своим ученикам, что они, благодаря пережитому Им на кресте, они смогут творить чудес еще больше, чем Он (Ин 14:12). Он был таким, каким Он был, а я такой, какой я есть, а потому Его победа и превознесение стали личным примером для всех верующих в Него. Домыслы о том, что Он всего лишь «изображал» из Себя человека, улетучиваются лишь только начинаешь размышлять о Его смерти, о значении мертвого тела Иисуса. Этот безжизненный труп, в сравнении с бессмертием Божиим, был и остается явным свидетельством того, что Христос, по Своему естеству, был Человеком. Бог не мог быть мертвым три дня, как был Господь Иисус. И Его последующее воскресение ни в коей мере не умаляет того, что в течение трех дней Он был мертв. А, вот если бы Он воскрес, не умирая на самом деле, тогда сам крест и последующее воскресение стало бы дешевой выдумкой. Так и мы, естественно страшась смерти (ср с Евр 2:15), приступаем к этому мертвому телу, желая быть частью его, чтобы стать причастниками и Его воскресения. Мы крестимся в смерть Его (Рим 6:3-5). Крещение означает гораздо больше, чем простое отождествление себя со смертью и воскресением Иисуса. Мы буквально «погреблись с Ним крещением в смерть» Его, погреблись вместе, одним погребением. Если Его смерть была воображаемой смертью, тогда и наше крещение теряет свое значение, а нам остается искать для себя другого спасителя, чтобы уже вместе с ним, став причастниками его, восстать из мертвых. Да и Сам Иисус крестился для того, чтобы лишний раз подчеркнуть нашу общую причастность, наше единство с Ним: «Когда весь народ крестился, был крещен и Иисус…» (Лк 3:21).

И здесь неплохо задуматься над Рим 8:3, местом, которое часто используют для подтверждения того, что Господь Иисус только выглядел Человеком. В Рим 8:3 написано, что Господь Иисус, чтобы спасти нас, был послан «в подобии плоти греховной». Греческое слово, переведенное как «подобие», в других местах подчеркивает одинаковость, сходство одного с другим, и не только «внешнюю видимость» (например, Рим 1:23; 5:14; 6:5; Флп 2:7). Богословы, среди которых есть и верующие в «Троицу», в основном согласны с этим. Вот два примера комментариев на это слово в Рим 8:3, и оба взяты у признающих «Троицу»: «Павел последовательно употребляет слово «подобие», чтобы явить отличия в схожести или одинаковости. Этим словом Павел утверждает коренное отличие Иисуса от нашей грешной плоти (σάρξ) (6). «Смысл слова (подобие) в Рим 8:3 ни в коем случае не означает различие между Христом и грешной плотью. Если Христос пришел έν όμοιώματι плоти греховной, то он пришел во всей полноте этой греховной плоти, явив ее такой, как она есть» (7).

 

Настоящий Христос

 

Я тоже не чужд богословским спорам о естестве Господа Иисуса. Я вовлекался в них столько много раз, что неизбежно дошел до возникновения вопроса, а какая, собственно разница? Ну, допустим, если мое мнение не принятия «Троицы» одержит верх, то, что изменится? На этих страницах я делал упор на поклонении Христу, как Человеку. Мы более склонны к выяснению природы Господа Иисуса, чем к поискам ответа на простой вопрос, а что Иисус сделал и что Он значит для меня? А такой и подобные ему вопросы, требуют, часто неудобных ответов. Сегодня вопрос, что значит Христос для меня, также важен, как и для всех тех, кто дошел до него еще до меня. На память приходят Барт, Бонхёффер и Ч. Г. Додд, писавшие под конец жизни, пытаясь ответить на этот вопрос. Когда бы ни заходила речь о том, кем на самом деле был Господь, Он всегда, отвечая, переводил ответ на его жизненное значение. Иисус ни разу просто не ответил, что Он Сын Человеческий, не добавив к этому что-то еще. Потому что Он был Сын Человеческий, Ему надлежало пострадать (Мк 8:31). Потому что Он был Сын Человеческий, Он мог прощать грехи и, как надо, исполнять закон Моисеев (Мк 2:10,28). Именно поэтому Он является нашим ходатаем и посредником в молитвах (Евр 2:14-18; 4:15,16). Всегда главное внимание уделяется не Его естеству, а Ему Самому, к тому, что Он делает и нашему отношению к этому. Так и нам в наши дни необходимо, чтобы Он жил в наших смертных телах, был в нашем подобии в нашей повседневной жизни.

Пробираясь через пустоту и сухость богословских суесловий об Иисусе, становится очевидным, что первое заблуждение заключается в созданном различии между настоящим, жившим в Галилее Иисусе и так называемым, «проповедуемом» церковью Иисусе Христе, в которого люди должны веровать. И здесь стоит всегда помнить сказанное в Библии, что «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же». Важно то, каким Он был, есть и будет во веки. Такое понимание помогает не замечать всякие хитросплетения о «Троице» и постановления вселенских соборов, церквей и епископов. Каким был Иисус и чему Он учил тогда, тому же самому Он, оставаясь таким же, учит и сегодня. Мы уверовали в того же самого Человека, в Которого верили мужественные люди первого столетия, следовавшие за Ним в Галилее по немощенным улочкам Иерусалима, Капернаума и Вифании. Да, Его естество сейчас изменилось, Он сейчас бессмертен, хотя и остается все таким же Человеком. Наше представление о Нем точно такое же, какое было у верующих в Него первых Апостолов, отличавшееся от последующих богословских наслоений. Мы веруем в Человека, Который действительно жил и живет, а не в того, придуманного людьми, Иисуса, который жил и существовал лишь в их собственном воображении и богословии. Возможно, что как раз в этом и заключается главная причина того, что я не верю в «Троицу» и считаю это правильным. Да и Сам Иисус из Назарета даже не намекал, что Он является ипостасью «Троицы». Так и один из мировых лидеров Протестантизма в заключении 700 страниц теологического труда, посвященного Господу Иисусу, согласился: «Забудьте все псевдо ортодоксальные попытки сделать Иисуса из Назарета вторым лицом Троицы, забудьте долгие и скучные сравнения лишь с виду напоминающие православие» (8). Мне нравится, как Том Райт называет Троицу псевдо ортодоксальной. С чисто мирской точки зрения, слишком многие христиане считают себя православными по привычке «веря» тому, что им говорят в церкви о той же «Троице». Но если они обращаются к Писаниям, к новозаветному Иисусу, обращаются к Христу, а не к принятому в этом мире «христианству»… они возвращаются к настоящему православию, к истинной вере, к которой стоит прилепляться. Там Иисус совсем не выглядит равным Богу Отцу, и уж конечно, не выглядит и второй ипостасью «Троицы». Повторять одни и те же избитые фразы, одни и те же, надоевшие сравнения, якобы помогающие понять суть «Троицы», можно вечно, что не изменит простой истины – слово «Троица», как и само понятие, не встречается в Библии.

Лев Толстой, уже в возрасте, тоже пришел к Христу, однако, когда дело дошло до учений и жизни церкви, отказался верить в «Троицу», понимая, что она взята не из Библии. Возможно, это подразумевается в «Анне Каренине», когда она размышляет о Господе Иисусе и Пилате. Ей нравилось в Нем Его человечность, и она с удивлением говорит: «Неужели вы не видите, как Он жалеет Пилата?!» Голенищев сожалел, что на всех картинах Иисус больше выглядит как Человек, нежели Бог. Актер Михайлов вторит: «Я не могу играть Христа, я не чувствую Его в себе… только величайший актер может справиться с этой ролью». Но ему парирует тот же Голенищев: «Как для верующего, так и для неверующего остается один вопрос, Он Бог, или не Бог?» «Но почему, мне, образованному и культурному человеку,- говорит Михайлов, - это должно быть очевидно ясно?» (9). Почему это должно быть очевидно мне и многим, многим других?

Как среди известных, так и среди обыкновенных Христиан различных церквей и деноминаций растет неудовлетворение «Троицей», возраставшее во второй половине двадцатого столетия, и не достигшее своего пика до нынешних дней (10). Эта книга всего лишь малая часть всеобщего возвращения обратно к Библейскому Иисусу. Необходимость современного мира заделать в себе прореху в осознании Иисуса, Который был настоящим, хотя и безгрешным Человеком, может быть совершена. Наше постоянное ощущение голода и жажды, наши лишения, страдания от гонений и несправедливости, уход и оставление друзей, семьи и общества, неминуемое приближение смерти и не оставляющее всю жизнь чувство одиночества, заставляет нас вопить о сочувствии и сострадании кого-то, кто так же, как мы, голодал и жаждал, страдал и умер, кто может избавить нас от всего этого. И это может сделать лишь один Человек – настоящий Иисус Христос. Пока мы бродим по этому миру туда-сюда, только Он подкрепляет нас, когда мы размышляем о Его терпении, страданиях и Его непоколебимости перед лицом немыслимой несправедливости. Его неизменное милосердие и доброта среди человеческой жестокости и безнадежности. Его крестная смерть, когда Он больше внимания уделял не Себе, а другим, явила суть всей Его жизни, жизни ради людей. Но самое главное, самое важное и самое значительное, что трудно выразить словами, состоит в том, что то, что Он, будучи Человеком, все же принес Себя в жертву, совершился и сделался виновником вечного спасения, избавляя нас от многих печалей от жестокосердия и трудностей последования Его вдохновляющему примеру. Мы же смиренно и с благодарностью принимаем это спасение в Нем сейчас и во веки.

 

Примечания

(1) Hitler's Table-Talk: Hitler's Conversations Recorded by Martin Bormann (Oxford: O.U.P., 1988) pp. 76, 721.

(2) Edmund Hill, Being Human (London: Geoffrey Chapman, 1984) pp. 4,5.

(3) All quoted from T.H. Bindley, The Oecumenical Documents of the Faith (London: Methuen, 1950).

(4) Stromateis 6.9 (71), as found in Henry Bettenson, translator, The Early Christian Fathers (Oxford: O.U.P., 1956).

(5) De Trinitate 10.24,25, as found in Bettenson, op cit.

(6) Thomas Weinandy, In the Likeness of Sinful Flesh (Edinburg: T & T Clark, 1993) p. 79.

(7) Vincent Branick, “The Sinful Flesh of the Son of God”, The Catholic Bible Quarterly 47 (1985) p. 250.

(8) N.T. Wright, Jesus And The Victory Of God (London: S.P.C.K, 2004) p. 653.

(9) In English translation, this section is in Leo Tolstoy, Anna Karenina translated by Joel Carmichael (London: Bantam Books, 1981 ed.) pp. 503-508.

(10) This is evident from any summary account of the history of Christology in this period- see, e.g., Elizabeth Johnson, Consider Jesus: Waves of Renewal in Christology (New York: Crossroad, 1990) pp. 19-65; William M. Thompson, The Jesus Debate: A Survey and Synthesis (New York: Paulist Press, 1985) pp. 14-78.

 

1.Компромисс с язычеством

2.Искреннее заблуждение? 3.Привлекательность неестественности Иисуса

4.Иудейское влияние на «Троицу»

5.Грязная политика и учение о «Троице»

6.Навязывание веры в «Троицу»

7.Потеря настоящего Иисуса Христа: