Вскоре после воцарения на английском троне короля Иакова I лондонский бизнесмен Варфоломей Легат побывал в Голландии и установил контакт с одной ветвью Братьев, известной под названием "Искатели". Выступая против догматического фанатизма, они основывали свою веру на убеждении, что здравомыслящий исследователь Библии непременно придет к истинному христианству. На Легата это произвело впечатление, и он стал проповедовать взгляды этой общины в Лондоне. Его смелые и свободные комментарии к Писанию и, в особенности, о природе Христа доставили ему немало забот. Его поместили в тюрьму. Он был заметной личностью в Лондоне, и сам король Иаков пожелал (или его убедили) посетить упрямого еретика. Царственный визитер оставался благорасположенным до того момента, пока заключенный не осмелился высказать мнение, что хотя Иисус по случаю и назван в Новом Завете "Богом", это не должно считаться буквальным, т.к. "этими словами выражена не сущность его, а род его служения" в качестве носителя божественного откровения. Выражение ужаса исказило лицо монарха и он, оттолкнув Легата ногой, прошипел "прочь, ничтожный!" и выскочил из комнаты. Заключенный был доставлен в Смитфилд и сожжен в 1612 году.

Легат был известен как высокоморальный и набожный бизнесмен и пользовался симпатиями публики. Хотя епископы все еще отстаивали сожжение как метод наказания, – в том же году коллега Легата был предупрежден, что если он не оставит свои взгляды, "костра ему не миновать" – уже начинала преобладать точка зрения, что публичное сожжение истинных христиан есть пережиток римско-католической Инквизиции и таковые казни случались все реже и реже. Тем не менее, один из ранних баптистов Эдуард Вайтмен был сожжен в Личфилде; отмечены отдельные случаи казни и позже. Как заметил МакЛаклен, Иаков предпочел, чтобы с этого времени еретики тихо и незаметно гнили в тюрьме вместо того, чтобы к своей личной славе и к удовольствию остальных быть торжественно и прилюдно выставлены на казнь.

Ранние баптисты
Английские баптисты начала 17-го века напрямую происходили от континентальных Братьев. Они, как и все Братья, отвергали псевдоним "анабаптисты" и предпочли называться "баптистами" примерно в 1613 году. Первые конгрегации имели тесные связи с Голландией, а первые секты мало отличались от остальных, веруя, что Спаситель есть Сын Божий. Мораль, антитринитаризм и миллениарные ожидания этих ранних баптистских групп здорово раздражали историков, желавших рассматривать их в русле позднейшей баптистской церкви, более склонявшейся к ортодоксальной теологии. Например, в последних изданиях "Истории баптизма" Кроссби, ссылки на ранних баптистов вообще опущены. В одном из таких опущенных отрывков говорилось:

- "Мы верим, что порядок воскресения будет следующий: Христос – первенец, а все остальные – по приходе Христа или сразу после; затем – конец. Что касается Царства и правления Господа нашего Иисуса Христа, мы верим, что он сейчас находится по правую руку Отца, и мы также верим, что в назначенное Отцом время он вновь придет в сиянии славы; также по его приходу или сразу после него он не только воскресит мертвых и установит мир, но и возглавит Царство свое и, в соответствии с Писанием, будет вечно править на троне Давида, что на горе Сион в Иерусалиме.

- Мы верим, что Царство нашего Господа будет всемирным, а Господь Иисус Христос будет единственным видимым верховным правителем всего мира.

- Мы верим, что как царство это будет всемирным, так и вечным – ему не будет конца, и оно не потрясется; в этом царстве верующие обретут конечную награду за свою веру, спасение душ своих. Пока Господь будет – пребудут и они.

- Мы верим, что Новый Иерусалим будет ниспослан Богом с небес, когда скиния Его будет с людьми и Он станет среди Людей, и город сей станет столицей царства и славной резиденцией Христа и всех его святых навечно".

О самом обряде крещения говорилось (1614 год):

"Писание рекомендует полное погружение в воду при крещении в знак того, что смерть имеет для святых особое значение: погребение и воскресение Христа, т.е. как верно, что тело находится под водой, то так же верно оно восстанет оттуда, как святые будут подняты Христом в день начала правления Христа и с Христом".

Появление в Англии церквей, называющих себя баптистами, ознаменовалось расколом и запутанностью понятий доктрины и практики; иногда единственным общим местом оставалась вера в необходимость крещения взрослых. Некоторые группы были по догме ультракальвинистами, другие сыграли важную роль в пропарламентской армии Кромвеля и нимало не смущались применением оружия и проявлением жестокости. Они стали неотличимы от Индепендентов, "верующих пятой Монархии" (так называли себя, будучи уверенными, что они призваны установить пятую всемирную империю Даниила, Царство Божие) и от сект, хотевших построить рай на британских островах посредством армии "железобоких" (так называли латников Кромвеля). Но оставались еще верные идеям континентальных Братьев и решительно отказывающиеся быть вовлеченными в надвигающуюся междоусобицу той эпохи. Они выступали за не вовлечение христиан в войны, светскую политику и подобные "мероприятия". "Святые готовы скорее испить отведенную им чашу страданий от этого мира, как предписано Библией, нежели приобщиться правительствам его". Одна лондонская группа выпустила "Смиренное извинение тем, кого называют (на самом деле незаслуженно) анабаптистами", – документ этот теперь находится в библиотеке Золотой Залы. Подписанный тридцатью членами, он развенчивает нападки на общину, еще раз удостоверяет свою позицию цитированием символа веры, поясняет, что они никоим образом не будут участвовать в мятеже и просят узаконить свободу вероисповедания в соответствии с Его словом, не надоедая никому и не будучи томимы никем.

Служение должно быть неоплачиваемым
Как и на континенте, эти группы вызывали возмущение своим "братским" нежеланием вводить институт платного служения.

"Проповедниками становились портные, торговцы кожами, мыловары, пивовары, ткачи и лудильщики, но самое главное, они несли в себе убежденность и демонстрировали праведность и устраивали духовную церковь во славу Бога".

Мы можем проследовать за ними в один из дней 1643 года к берегам реки Боу у Старого Брода в лондонском Истенде ("этому Новому Иордану", в то время речушка, струящаяся между медвяных лугов, но теперь мало кто осмелится погрузиться в ее зловонную стремнину!") для крещения нового члена. Кандидат и крестящий выходят на середину, и по окончании обряда последний берет за руку нового брата:

"Я исполнен радости с приходом нового брата в нашу общину, он имел на себе до этого момента лохмотья Адама и был крещен по ритуалам антихриста. Мы всегда считали незаконным крестить несовершеннолетних, дабы они могли отвечать за себя и жить так, как жил тот, в чье имя он крестится".

Затем он призывает новообращенного к высшим идеалам служения и самопожертвования, чтобы самый требовательный взор правосудия не мог найти в нем намека, не говоря о видимом недостатке в его поступках. Все собрание расходится насколько возможно незаметнее, ибо частенько простой любопытный оказывался правительственным соглядатаем.

Битва книг и идей
Середина 17-го века в Англии видела настоящую битву книг и идей. По тому времени книгопечатание обходилось сравнительно недорого, хотя, бывало, за издание повышенного спроса платили поистине королевскую цену – до тридцати шиллингов; литература развивалась – иногда только ради самой себя, – а оковы инквизиции и предрассудков слабели. Быстро росли в объеме многие известные английские библиотеки, особенно частные. Не только книги, но и плакаты и брошюры выходили из печати, авторизованные и незаконные – беспрецедентной лавиной, неудержимо, не ведая никаких барьеров. В расцвеченной обложке, с заголовком таковым, чтобы передать не только смысл, но и в наивозможнейшей степени само содержание так, что в случае конфискации или сожжения тиража, что-то могло еще остаться.

"О мучениях адовых., основание и устои которого открыты, исследованы, отрясены и удалены. Со многими безошибочными доказательствами того факта, что не существует никакого наказания после жизни для кого бы то ни было и которому не было бы конца".

Если нас не шокирует грамматика, и если мы сможем читать между строк, то найдем целые трактаты о погибели отвергнутых и о приходе Христа. Вот еще более изысканный титул Ричарда Овертона:

"Человек смертный или трактат, которым доказывается, теологически и философически, что человек (как существо рациональное) есть система целиком смертная – в противовес общему мнению, делящему его на тело и душу; и что настоящее представление, будто душа направляется, либо в рай, либо в ад есть совершенная фикция; и что только воскресение будет нашим настоящим бессмертием, а затем – фактическое спасение или погибель, но не раньше".

Туманность стиля, преподносимая на обложке, компенсируется внутренним содержанием; замечательными всплесками остроумия и энергичными сравнениями Овертон направляет орудие слова против современных верований. Обнажая нелогичность утверждения, что Бог обрекает на погибель только тело, а никак не душу, он комментирует с гримасой досады:

"…получается, что главная и действительная причина прегрешения наказывается меньше, нежели исполнитель – тело есть исполнитель воли души, которая повелевает телом: как если бы магистрат повесил топорик и оправдал бы человека, выбившего им мозги у другого человека".

Поэт Мильтон был цензором издательства в середине 17-го века, но сам находился под сильным воздействием взглядов Братьев и позволил многим книгам и брошюрам преодолеть барьер его ведомства. На самом деле он сам приветствовал свободу и видел потенциальные опасности в затыкании рта свободному выражению мысли. Но чаще всего все-таки опасности, связанные с изданием, продажей или чтением литературы Братьев и тех, кто разделял их взгляды, были нешуточными. Суровое наказание ждало тех, кто хотя бы самым косвенным образом связывал себя с такой литературой. Особый фурор произвело появление в Англии нового издания "Катехизиса экклесий королевства польского" – раковского катехизиса. Несколько страниц были зачитаны в палате Общин, что вызвало почти панику; немедленно был принят указ:

- "Решено, что книга содержит мысли богохульные, ошибочные и скандальные.

- Решено, что весь тираж должен быть сожжен.

- Решено, что шериф Лондона и Миддлсекса будет наделен полномочиями изымать из обращения все отпечатанные экземпляры, где бы они ни были обнаружены, и жечь их во дворе Старой Биржи в Лондоне и в Нью-Пэлис в Вестминстере по вторникам и четвергам".

Вскоре любопытные зеваки могли поглазеть на сверкающий костер во дворе Лондонской Биржи, а заодно и погреться у пламени пылающих катехизисов. Несколькими годами раньше, в 1644г., парламент распорядился чтобы "авторов, печатников и издателей, распространяющих брошюры против бессмертия души были бы со всей строгостью допрашиваемы". Остается только гадать о целях и результатах таких допросов. Засилье публикаций, выражающих сомнение в истинности троицы, было особенно тревожным. Прошел даже слух, что капеллан Итонского колледжа – цитадели ортодоксов – утверждал, будто Святой Дух не был "составной частью троицы", являлся "инструментом Бога для работы в мире". Архиепископ Лауд редко мог отозваться о Братьях в спокойных тонах, обычно награждая их кучами отборных эпитетов вроде "эти распроклятые еретики".

Некий Даниил Фитли, горожанин из Саутворка, раздраженный богослужениями Братьев в небольшом домике для встреч неподалеку от его дома и не в силах сдерживать свое неудовольствие от их отвратительных ритуалов погружения, опубликовал злобную критику "Погружение перекрещенца". Николас Чевни добавил еще желчи в своем памфлете "Клетка нечистой птицы". Эта работа, необычайно популярная в свое время (ее экземпляры и до сих пор можно найти на полках приходских библиотек) есть слепок той школы, невразумительная по тону и полная желчи и недоказуемых аллюзий; тем не менее, книга оказала значительное влияние на формирование соответствующего образа Братьев среди английских священников.

Но не все работы Братьев и их благожелателей были свободны от агрессивности. Вот такой, например, трактат некоего Пола Беста:

"Разгаданные тайны; указание пути из Вавилона ко Святому городу для блага всех нас во мраке всеобщего заблуждения и отступничества с римскими чертями во главе"

Несколько вызывающий тон трактата Беста частично объясняется обстоятельствами его сочинения. Он был йоркширец, потомок эмерсвелского сквайра – это недалеко от Дрифилда. Его ожидала блестящая карьера математика и поэта в колледже Иисуса в Кембридже. Он предпринял большое путешествие по Европе, пересек Германию и Польшу. В Трансильвании он был обращен Братьями. По возвращении в Кембридж он поведал обо всем другу, который немедленно предал его. На квартире произвели обыск и его арестовали. 14-го февраля 1645 года он был доставлен в Вестминстер для разбирательства, а до этого несколько раз представал перед парламентской комиссией. Он продолжал "упорствовать в ошибках" и был оставлен чахнуть в заключении на неопределенное время. Палата была, безусловно, раздражена сочетанием его упрямства в вопросах теологии и достоинством в его поведении и исполнение приговора все откладывалось. Бест написал свое зажигательное сочинение, чтобы спровоцировать какое-то действие. Один экземпляр с собственноручной надписью Дж. Мильтона имеется в распоряжении автора, большая же часть была предана огню.

Бест и Биддл были современниками. Здесь стоит упомянуть о небольших группах Братьев, продолживших дело Биддла после его смерти. Почетным лидером одной такой группы, "ушедших в подполье" после "Указа о сектантах" 1664 года, был Джон Купер. Родился в Вустере, учился в Балиолском колледже в Оксфорде, стал школьным директором той же школы в Глостере, где ранее работал Биддл. Бывший изначально англиканского вероисповедания, был изгнан из викариата в Челтенеме почти насильно. По природе он был деликатен, "всегда собран и молчалив, но необычайно приятен в разговоре и манерах", но нападки со стороны горлопанов и злопыхателей, несомненно, подорвали его здоровье и сократили годы жизни. В письме, касающемся визита брата из Польши, Генри Хедворт, член лондонской конгрегации, говоря о Купере, умершем в 43 года, писал (несколько цветисто):

"Его болезни стали причиной лишения его солнечного света, а нас лучей его прекрасной души и всего образа. Его возраст и темперамент обещали еще долгую жизнь, его замечательное красноречие, дела и добродетели делали его желанным и полезным для нас всех. Дни мои померкли без него, моя весна обратилась в осень".

Хедворт впервые встретил Братьев в Голландии и в многотрудные годы руководил экклесией в Лондоне – до самой смерти в преклонном возрасте в лютую зиму 1705 года. В завещании говорилось:

"Признавая Всевышнего Бога, Бога и Отца, Одного Истинного Бога и Иисуса Христа, которого Он послал быть Спасителем Мира, Я вверяю себя этому моему Богу через этого Иисуса Христа – Сына Бога в твердой надежде отпущения грехов, воскресения и вечной жизни".

Такое же завещание написали Кристофер и Самуил Крел, члены известной семьи раковского колледжа, а также Хоптон Хайнес, близкий друг Сэра Исаака Ньютона.

Сэр Исаак Ньютон
Теперь поговорим об одном из выдающихся умов человечества. Величие его, однако, не столько в широчайшей эрудированности, сколько в глубокой и искренней кротости. Хотя ему приходилось своим гением находить пути использования природы в интересах человека, но по мере накопления этих знаний он все больше приходил к убеждению, что божественное присутствие налицо и все более почтения к этому факту испытывал. Биографы Ньютона (те, что игнорируют его религиозные наклонности) полагают, что его религиозные искания совпадали с периодами психической неуравновешенности. Ничто, однако, не может быть дальше от истины, чем такое предположение – серьезные исследования в Манчестерском колледже в Оксфорде ясно это показали.

Для Сэра Исаака вера была не только одним из явлений природы, подлежащих изучению, но во многом и главным из них, т.к. именно через нее очищалась вечная музыка сфер и уходила прочь вся тщета бытия. Как заметил один ученый, христианская вера порождала в Ньютоне "высший порыв его интеллекта и трудоспособности". Он написал около миллиона слов на темы религии, большей частью на высшем профессиональном уровне. Он детально изучил труды ранних христиан и отцов церкви и отделил зерна от плевел. Он написал такие труды, как "Парадоксы морали и поступков Афанасия и его последователей", где он в пух и прах разбивает бытующее мнение о теологической честности церковных советов первых веков; "Двадцать два вопроса о значении слова "Гомоосиус"; и, пожалуй, самый замечательный из трудов неопубликованный "Два значительных искажения Писания", где говорится о намеренных искажениях текста Нового Завета в интересах тринитаристов.

Ньютон некоторое время жил на улочке позади Национальной Галереи в Лондоне. По соседству располагался небольшой домик для встреч верующих (он и сейчас там; его история весьма интересна). Первоначально он был прибежищем для гугенотов, позже, в ньютоновское время, он служил местом собрания Братьев, и есть основания полагать, что ученый имел к этому какое-то отношение. Сэр Исаак не любил споров, и большая часть его работ никогда не была опубликована, как раз из страха вызвать смятение и споры. Для своих современников он был номинальным англиканином, несколько нерадивым, правда; но для близких друзей – некоторые из них были Братьями или симпатизирующими им – и в его трудах он предстает убежденным библеистом, исследователем Писания именно в стиле Братьев, а также приверженцем и комментатором их принципов и прилежным читателем их литературы. Его собственные труды на темы пророков и библейской хронологии указывают на влияние Брениуса и раковских профессоров, а также Джозефа Мида из Кембриджа.

Репрессивные меры британского правительства в интересах унификации религиозных институтов делали затруднительными любые публичные выступления Братьев, поэтому сохранившиеся записи так немногочисленны. Долгие годы существовали активные конгрегации на улице Колеман в Лондоне и еще другие в западном Мидленде. Очень богатый лондонский купец и меценат, Томас Фирмин, хотя и не порвавший с официальной церковью, оказывал услуги Братьям, щедро помогал беженцам из Польши не только в пределах Англии, но и повсюду. Во времена более толерантные он, вероятно, был бы в рядах Братьев, хотя он и так не скрывал своих симпатий их движению. Жил он в Мордене, Суррей, и на его могильной плите говорится о его милосердном характере, но ни слова нет о его верованиях.

Джон Лок
Джон Лок, известный философ и "апостол толерантности", друг Ньютона и многих Братьев, пришел к убеждению, что их подход к идее христианства самый естественный. В его библиотеке содержалось много книг их авторов, по большей части немцев и поляков. Он опубликовал сокращенный перевод "Религии Веры" Фолкела, находящийся теперь в библиотеке Бодли в Оксфорде. Небольшое эссе "Целесообразное христианство" имело целью оправдать верования Братьев, и следующие отрывки показывают, насколько глубоко впитал он их дух:

"Все люди смертны и умирают. Это так очевидно, что никто не может отрицать; разногласия существуют лишь в понимании значения слова "смерть". Для одних это состояние виноватости, в котором находится не только он сам, но и все его потомство и по которому самый отдаленный отпрыск заслуживает вечных мук ада. Но это странный способ трактовки закона, который изложен в доступной форме и простыми словами и по которому, якобы, смерть означает вечную жизнь в страданиях. Может ли кому прийти в голову, чтобы слова закона "Если украдешь, – умрешь" означали не простую смерть, а вечную жизнь в изощренных мучениях? Можно ли считать нормальным того, кто так думает? Я же должен признать, что под смертью понимаю прекращения бытия для меня, потерю сознания и возможность действовать".

"Смерть вошла в мир через человека, через человека пришло и воскресение из мертвых, из чего следует, что жизнь возвращенная людям Христом – это жизнь, получаемая при воскресении. Они встают из мертвых, а смерти не избежать никому, и она была бы вечной, как об этом говорит Павел в 1 Коринфянам 15, разбирая вопрос воскресения. Христос вернет людей к жизни, а затем каждый пройдет через суд, получит приговор – праведен он или нет. И, как говорит наш Спаситель в Матфее 25:46, праведные получат жизнь вечную. Наказанием же не последовавшим за ним будет расставание с душой, т.е. с жизнью, как это ясно следует из Марка 8:35-38"

"Бог, тем не менее, от своего бесконечного милосердия, желая вернуть жизнь вечную смертным, послал в мир Иисуса Христа, который, будучи зачат (Божьей силой) в чреве девы, не познавшей мужа, был на самом деле Сыном Божьим. Бог, поэтому, из Своей милости к человечеству, для установления Царства Своего Сына и участия в нем всех народов предлагает детям человеческим, что все, кто уверуют в Иисуса Христа, Сына Его, Спасителя нашего обетованного и Мессию, и примут его как царя и правителя, получат прощение всех грехов своих, неповиновению и мятежности. Далее, чтобы, уверовав, получить спасение и место в царстве и стать его гражданином, надо принять крещение и быть торжественно введенным в это царство для проживания по законам его. То есть, по тем же законам, по каким будут судимы в последний день.

"Он и не ожидал совершенного повиновения, безошибочности: он знал "наш состав" и слабости наши слишком хорошо и был вооружен на этот случай. Но то, что Христос требовал полного и искреннего послушания, очевидно из законов, им установленных (ведь не для того он их давал, чтобы наслаждаться неповиновением им), а также будет видно из приговора в день суда. В тот самый день, когда все предстанут у трона его, чтобы услышать суд над собой из уст всеобщего праведного судьи. Матфей 16:27: "Ибо приидет Сын Человеческий во славе Отца Своего с Ангелами Своими, и тогда воздаст каждому по делам его".

"Эту веру в обетования Бога, эту надежду и приобретение веры от слов Его Всемогущий рассматривает как великий знак уважения, оказываемого нами, бедными и хрупкими существами, Его доброте и правде. Силы природы открывают Его мудрость и могущество, но "это Его особая забота о человечестве, наиболее полно раскрытая в Его обетованиях и показывающая Его щедрость и доброту; и постоянно вовлекающая сердца в привязанность и любовь к Нему. Мы имеем пример Авраама, чья "вера была вменена ему в праведность" и поэтому он назван был "другом Бога" – высший титул, которым Бог когда-либо кого-либо награждал".

Лок так выразил свой собственный взгляд:

"В моей вере и жизни я руководствуюсь волей Иисуса, изложенной и записанной во вдохновенных писаниях апостолов и евангелистов Нового Завета, истину и значение которых я стараюсь изо всех сил понять и усвоить".

Типичная "экклесия"
Глазами французского католического священника 18-го века Бернара Пикара мы имеем возможность взглянуть на типичную "экклесию" Братьев того периода. Указывая попутно, что даже воры и бандиты имеют какие-то правила поведения, он, описывая церковное устройство экклесии, останавливается на том, что требования, предъявляемые к дьяконам, заключаются в наличии "здравого смысла, совестливости и испытанной честности" и уж потом – учености. Обряд крещения он квалифицирует как скандальный:

"Они считают, что никто не может быть крещен, пока не сможет сказать, в чем разница между правдой и ложью, каков Бог и почему выбрал именно доктрину Братьев; кроме того, необходимо быть набожным и иметь чувство недостойности. Собственно крещение проводится погружением в чистые струящиеся воды. Крестящий брат держит одной рукой голову, а другой поддерживает подбородок и так опускает обращаемого в воду. Поется гимн и все заканчивается молитвой. Таким крещением становятся членами христианской антитринитарианской церкви. На следующий день они получают причащение с соответствующими увещевательными лекциями и знаками поклонения".

"Единственным местом для причащения является церковь, лучшим временем – воскресное утро (этот день у Братьев вообще выделен для молитвы и других проявлений набожности); оставшаяся часть дня используется для медитации о Боге, для благодарения Его за все, что Бог считает нужным дать нам. Бывает, что на Брата находит длительная хандра, и он искренне желает просить помощи у Христа, тогда их правила позволяют собраться у него дома и провести соответствующую церемонию".

Приводится описание типичного воскресного утреннего преломления хлеба. В центре комнаты стоит длинный, покрытый чистой скатертью, стол. На нем находится хлеб и пустой кубок. Входят Братья и занимают места вокруг стола. Весь обряд предельно прост. После исполнения гимнов и чтения увещеваний избранный братьями ведущий встает и, взяв хлеб, произносит молитву и передает по кругу. Он наливает вино в кубок или чашу и так же передает всем, оставив себя на последнюю очередь: прежде, чем очередь до него дойдет, он садится на свое место, показывая тем самым, что он ничем не лучше и не хуже других. Для полного сходства с Тайной Вечерей поется гимн.

Пикар дополняет рассказ картиной свадебной церемонии у Братьев. Они не позволяют браков с людьми не их веры и не допускают никаких тщеславных излишеств и нескромности на любой стадии заключения брака. В день свадьбы брачная пара скромно предстает перед братьями и сестрами. Председательствующий старейшина просит их встать читает отрывок из Писания и делает комментарии к тексту. Бракующиеся торжественно произносят "обычные для такого случая обещания друг другу", старейшина соединяет их правые руки и кладет поверх их свою. Затем они обмениваются кольцами, которые – что, по-видимому, особенно изумляет Пикара, т.к. он делает на этом специальное ударение – "сделаны из чистого золота, ни малейшей примеси не находится в них, и они не имеют следов шва. Их союзы невероятно прочны! Танцы, песни и скрипки строго запрещены на свадьбах, как возбудители нечистоплотных мыслей".

В целом наш французский информатор достаточно честен в отношении Братьев, хотя он и называет их "бесполезными для правительства" за уклонение от военной службы, но нельзя не отметить, добавляет он, их "скромность и доброжелательность". Особенно интересен его комментарий по поводу происхождения Братства – "они пришли из 17-го века и распространились по всей Европе". Это особенно удивительно слышать от священника 1730-х, когда гонениями многие конгрегации были вовсе искоренены, а оставшиеся превратились в плохо организованных и где попало разбросанных беженцев. Но их подпольная деятельность видится ему еще более зловещей и отвратительной.

Пикар правильно боялся, что многие еретики ушли в подполье, ибо, если нельзя было собираться при дневном свете, то оставалось делать это тайно – мученичество не обязательно необходимо. На самом деле вера Братьев 18-го века была более действенна в оказываемом ею влиянии на другие деноминации и секты, чем в собственной организации. Они оказали сильное влияние на Унитарианцев, которые пошли значительно дальше в рационализации христианства; они расчистили путь миллениаристам Бенгела в Германии и Робертсона в Англии; они обеспечили стартовый скачок адвентистскому движению, набравшему силу в 19-м веке. Некоторые общины Братьев в Европе и Новом Свете действительно просуществовали в неизменной форме весь 18-й век. Трактат, вышедший в Эдинбурге в 1791 году относится к "некоторым независимым конгрегациям", предположительно в Шотландии, и приводит следующие отличительные признаки их веры:

1. Человек смертен и не имеет бессмертной души.

2. Мертвые спят вместе со своими отцами до воскресения, когда Иисус будет судить живых и мертвых.

3. Слово, атрибут Бога, было таким неотъемлемым атрибутом Христа, что играло заглавную роль во всей его мудрости и чудесной работе.

4. Грешники будут наказаны вечной погибелью.

5. Абсурдно считать, будто Иисус "принял гнев Бога". Скорее его смерть была примером покорности. Именно его покорность, а не буквально пролитая кровь, является нашим спасителем. Он был морально безгрешен, но это совершенство было результатом глубокой внутренней борьбы, а не признаком непорочной натуры.

6. "Порочность сердца есть истинный дьявол".

Существование таких конгрегаций Братьев в предгорьях Шотландии на пороге 19-го века очень важно, поскольку именно в этой местности эта же вера дала новые ростки в 19-м веке.

Надежда Израиля
Самые ранние свидетельства характерному для христадельфиан взгляду на Евангелие как на "Надежду Израиля" и развитие Божьего обетования Аврааму принадлежат, по-видимому, труду Джошуа Сполдинга, знакомого с Джорджем Вашингтоном. Книги, вышедшие из-под его пера, теперь крайне редки и считаются коллекционными образцами в Американском Обществе Антикваров. Хотя он не был удостоен чести быть помещенным в Американском Биографическом Словаре, но, похоже, что в то время Сполдинг имел значительное влияние. Он часто надоедал людям, напоминая им, что им уготована погибель, как зверям, и что человеческая природа теперь совершенно испорчена. В 1790-х он проводил кампанию в Салеме, штат Массачусетс, в то время один из самых больших городов Соединенных Штатов. Она заключалась в серии обращений к "Близящемуся Царству Христа", и он в личном дневнике записывал:

"Каким будет устройство грядущего мира – главная тема всех пророков, какова природа этого царства, его небесная сила и непреходящая слава".

Лекции был опубликованы и произвели настоящую ярость среди членов главной оппозиции в лице кальвинистов. Несколько лет спустя Сполдинг писал довольно саркастически, но справедливо:

"Мои оппоненты могут смотреть на мою книгу с безразличием, но не в их силах честно ответить на аргументы, мною изложенные. Никто не выступил открыто с критикой лекций и опровержением великих и простых одновременно библейских истин".

Стиль его был довольно сложен и утомителен и не имел искорки теплоты Хюбмайера или холодной логики Штегмана. Но следующее, например, ясно вполне:

"Мир грядущий, о котором говорили все пророки и который есть выражение предмета всех обетований и великим символом веры праведных, будет во всех отношениях новый мир. Это будет такой же мир, какой был до потопа или такой же, как сейчас. Он будет состоять из неба и земли, городов и деревень, правящих и управляемых, всего, что необходимо для существования мира и царства".

"Некоторые полагают, что поскольку мир этот назван небесным, а город – небесным Иерусалимом, то и будет он над земным миром, населенным духами. Но если внимательно читать Писание, то станет очевидным, что "мир грядущий" назван "небесным", потому что он будет управляться Иисусом, который придет с неба, его высшим авторитетом".

"Общепризнанно, что земля Ханаан была показана Аврааму в виде "аванса" к главному обетованию о землях от Евфрата до реки Египта".

"Псалом 37:9; Матфей 5:5: "кроткие наследуют землю". Это не должно пониматься как существующий мир, т.к. он не стоит того, чтобы его наследовать. И нельзя найти лучшего объяснения, чем предположение, что он назван так в переносном смысле – небесный, ибо это просто неприлично сравнивать настоящий мир с чем-то небесным. Но это факт вовсе не замалчивается Библией, прочтите Исаию 45:17; 46:22; 2 Петра 3:13; Откровение 21:1; Евреям 11. Мир грядущий, его царство и его Господь всегда были главными объектами веры".

"Воскреснут и праведные и неправедные. Прах верующих, единенных во Христе, оживет и восстанет при славном приходе Солнца Праведных, как семя, содержащее в себе жизнь, оживает под действием тепла и влаги. Так пророк описывает надежду воскрешения в Исаии 26:19:

"Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела!…"

Исключительно редкая работа, из которой взяты приведенные выше строки – "Божественная теория", – более хронологический список, чем тематическое рассмотрение Евангелия, в традиционной для Братьев последовательности: Творение, падение, все обетования, данные святым от Авраама до Давида и будущее Царство Божие. Это отступление от обычной для Братьев формы, избранной ими в желании следовать апостольскому кредо, позже было подхвачено Джоном Томасом в "Надежде Израиля" и последующими христадельфианскими авторами. Сполдинг интересен уже тем, что первым возродил к постоянному употреблению термин "Надежда Израиля" для описания новозаветных ожиданий правления Христа на земле. Он впервые делал ударение на важности обетований, полученных Авраамом и Давидом, как фундаментальных для понимания учения о воскресении и Царстве Божьем. Хотя они многократно упоминались в трудах Братьев, особенно польских, все же большее внимание в них уделялось последствиям этих заветов, нежели избранию их в качестве отправного момента для расширенных комментариев.

Один эпизод, имевший место в 18 столетии (правда, весьма скудно документированный), представляет для нас большой интерес. Авраам Штемлер, швейцарец с потрясающими бакенбардами и каким-то образом связанный со швейцарскими Братьями, где-то около 1712 года издал написанную в замечательном стиле работу "Надежда на лучшие времена" – тщательно и живо аргументированная, она вызвала немедленный отклик официальной швейцарской Реформации. Доктор Кристофор Зоннтаг (прямо-таки нарочитый псевдоним для фанатичного защитника субботы, исполняемой по воскресеньям! ("зоннтаг" по-немецки – воскресенье; – прим. переводчика) – написал "опровержение" на очень цветистом, но грубоватом латинском. По необъяснимой причине этот изветшавший, пожелтевший документ хранится теперь в библиотеке Конгресса США. Еще одна публикация, хранящаяся в Англии (копии есть и в США), была опубликована Томасом Хартли в 1764 году и называлась "О славном Христовом правлении на земле – доказательства доктрины блаженного тысячелетия и признаки времен, свидетельствующие о приближающемся приходе Христа". Позже она была переиздана под названием "Возвращенный рай". Это всего лишь два примера из многих, но они показательны для мнения, что хотя 18-й век исторически считается "атеистическим и совершенно светским", все же он не потерял всей солености (аллюзия к выражению "вы – соль земли" – прим. переводчика).