> Все книги  >

"Времена отрады"  Роберт Робертс.  Перевод с английского Игоря Сипягова

1. Отрада 

14. Неисследимое богатство Христово

27. Дары Святого Духа 

40. Благосостояние беззаконных

2. Хлебопреломление 

15. Характер Бога 

28. Святость 

41. Слово Господне пребывает вовек

3. Поругание 

16. Читая Писания 

29. Тщетно принятая благодать

42. Мир сей 

4. Подкрепление 

17. Ожидая Христа 

30. День Господень 

43. Вражда между группами людей

5. Бог есть солнце и щит

18. Духовное невежество

31. Свет и мрак 

44. Блаженство знания истины

6. Иная сторона Бога 

19. По трезвому размышлению

32. Сегодняшние страдания

45. Фантазии 

7. Послушание

20. Рабы и господа

33. Христос и пророки

46. Горести

8. Утешение 

21. Воспоминание 

34. Христос и природа 

47. Обращения предупреждения

9. Послание к Филимону

22. Близость Христа

35. Брачная одежда

48. Красота Христа

10. Христос вчера и завтра

23. Одна надежда

36. Соль

49. Псалмы

11. Величие Христово

24. Бесполезные споры

37. Опасность

50. Притчи

12. Дело Божие на земле

25. Любовь и учение

38. Знамения и предания

51. Искушение Христа

13. Странники и пришельцы

26. Повиновение человеческим законам

39. Поступать достойно Бога

52. Нагорная проповедь Христа

IX

Послание к Филимону

      Стиль написания Послания. – Пути ветхого человека. – Пример Апостолов, пример наших братьев. – Выражение любви и лицемерия. – Терпение в истине. – Приветствия в Посланиях. – Признательность Павла. – Современное самоутверждение. – Так называемые братья. – Человек с неисчерпаемой любовью. – Как узнать, любим ли мы по-настоящему. – Истинное благодеяние важнее обличений. – Духовная культивация. – Просвещение Онисима. – Настойчивость, но требовательность просьбы Павла. – Сотрудники Павла. – Общепринятые восхваления добродетели и осуждения эгоизма. – Добродетели предписанные Царем.

 

Это Послание Павла отличается от остальных его Посланий тем, что носит личный характер и касается личного вопроса брата, которому оно непосредственно адресовано. Однако оно не менее назидательно остальных для тех, кто старается подражать Павлу, как тот подражал Христу. Это пример написания писем братьям, хороший пример общения между теми, кто был призван из тьмы в чудный свет Божий. Мы слишком склонны не входить в конфликтные ситуации, слишком склонны не продолжать трудного дела, которое, если правильно делается, приводит к созданию «новой твари». Сейчас, перед тем как мы облечемся в нового человека во всей его целостности, у нас все еще есть кой-какое время. Ветхий человек удерживает нас, наши мысли, слова и (слишком часто) действия. Бессодержательные, а то и приправленные «крепким словцом» речи мира сего, погрязшего в беззаконии, или же шаблонные «приличные» письма, которые подобно «науке» всегда скользят по поверхности предмета, ничего не значат и далеки от Первоисточника Всего. Они далеки от Того, Кто есть любовь, и далеки от тех, кто старается во всем быть похожим на Него. Такие речи и письма часто остаются подобны едва начавшемуся таять под лучами зимнего солнца льду, вредя и мешая возрождению жизни, которую должна была сотворить истина в бедных трепещущих рабах греха.

И теперь нам необходимо, как и во всем, взять пример с Апостолов. Нам не следует думать, что Апостолы слишком далеки от нас. Если мы надеемся оказаться рядом с ними в день «откровения сынов Божиих», нам, в наши дни предреченных скорбей, даже, необходимо стремиться и думать, как они. Они заповедали нам подражать им, смотря «на тех, которые поступают по образу, какой» имелся в них (Флп 3,17). И нам необходимо исполнять эту заповедь, если мы хотим устоять пред лучами восходящего солнца правды, когда пред ним, как туман, исчезнут все привычные нам и столь знакомые окружающие предметы. Апостолы – наши братья. Они названы «апостолами» только потому, что они были посланы с особой целью (слово «αποστολοσ», означает «посланный»). Их отличительная черта была лишь в том послании, которое им нужно было донести людям. В самих же их не было ничего особенного, хотя некоторая особенность все же присутствует во всех, кто исполняет заповеди Христовы, и одинакова для всех как для Апостолов, так и для тех, кто старается подражать им.

Итак в этом послании Павел обращается к Филимону, как к «возлюбленному и сотруднику нашему», называя сестру Апфию, «возлюбленной», а Архиппа «сподвижником нашим». К сожалению, в наши дни дружественные обращения большей частью носят лицемерный характер, что может негативно повлиять на самых сердечных и искренних людей, не переносящих ханжества. Впрочем я не говорю о тех случаях, когда эти слова подлинны и искренне. Существует всегда огромная и ощутимая разница между произнесением дежурных ханжеских фраз и тем, когда те же слова говорятся искренне, от всего сердца – во Христе. Можно пойти еще дальше и сказать, что искренность не может быть исключена. Там, где существует общение на Апостольских основаниях, на основаниях Божиих, она неизбежно явят себя сама, как являет себя любовь между мужчиной и женщиной. Пусть ничто не мешает братской любви. Не надо бояться называть братьев «возлюбленными» и «сотрудниками нашими», если они таковы на самом деле. Давайте остерегаться банальных и избитых фраз, которые безжизненны, как папские четки, и в то же время не забывать проявлять, и словами в том числе, внимание и заботу. Ибо это принадлежит истине, а истина вряд ли пребывает в нас, если в нас нет таких чувств. Не надо говорить «возлюбленный», если не чувствуешь этого, не надо приветствовать кого-то, называя его «сотрудником», если он не является таковым. Пусть все наши слова отражают истину. Но не стоит лишать братьев и приятных, ласковых слов, исходящих от чистого, наподобие детского, возросшего в любви к истине, сердца.

«Благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа». Таково приветствие Павла в этом Послании. Встречается ли такое приветствие в письмах братьев друг к другу в девятнадцатом столетии? Благодарение Богу, такие слова чистейшего благословения не неизвестны братиям, хотя и не так часто попадаются на глаза, как того хотелось бы. Выступаем ли мы в защиту стереотипов? Совсем нет! Такие фразы не являются стереотипами в Посланиях Павла, хотя и близки к тому. Мы выступаем в защиту во всем единства Духа. В той или иной форме Павел всегда включает благословения Отца и Господа для тех, кому он пишет с любовью. Не трудно заметить, что это совсем не плохо, ибо каждый раз напоминается о истинной набожности, так как раскрывает сердца к благожелательности и благотворительности, о чем нам нельзя никогда забывать. Они напоминают нам о том, что Богу есть дело до всех наших нужд, что в Его руке не только наше дыхание, но и наши пути. Такие слова оказывают правильное влияние на тех, кому мы пишем, ибо напоминают о тех великий вещах, которые мы за суетой повседневных дел так склонны забывать. И, наконец, разве такие благословения исходят не по Божественной воле? Разве не существуют такие вещи, как «благодать и мир от Бога Отца и Господа Иисуса Христа»? Разве это пустые слова? Если да, давайте не употреблять их. Если же нет, если Бог благоволит к нам, если Он дарует благодать и мир Своим чадам, утешая во всех скорбях, если Христос, как Посредник и Ходатай также невидимо участвует в этом деле, тогда разве мы тем самым лишаем себя, наших братьев и нашего Наставника и Бога возможности высказать свои мольбы?

Павел говорит, что он благодарит «Бога моего, всегда вспоминая» о Филимоне в молитвах своих. В этом явном намеке на суть сей личной просьбы, можно заметить еще одну особенность, заслуживающую подражания. Павел не давал знать ему, что он благодарит Бога за несколько ценных сподвижников. В наши сухие демократические дни этот плод Духа почти погас. Всемирный эгоизм почти на корню душит искреннюю признательность и благодарность, дабы не было угрозы потерять свое высокое положение, даже при незначительном сравнении с положительными качествами другого. Такой терн необходимо удалять, чтобы на его месте выросли цветы Едема, с приятным благоуханием и для глаз и для чувств. Но когда же его нужно удалять? Конечно же, прямо сейчас, «умерщвляя» и «распиная» своего ветхого человека. Лучше самому себе что-то ампутировать, ибо если мы будем судить самих себя, то не будем судимы.

Впрочем, Павел не благодарит Бога только за то, что Филимон является его братом. Иногда это не повод для благодарности, так как много таких людей, что можно благодарить Бога за то, что они не братья, ибо из-за них приходят бесчестие и препятствия. Есть, есть в братстве и такие, за которых нельзя благодарить Бога. О них Павел упоминает в другом месте, говоря, что хотя они и имеют вид благочестия, но отреклись от силы его, а значит являются врагами креста Христова, хотя и называют себя Его друзьями. Здесь же Павел благодарит Бога, «слыша о твоей любви и вере, которую имеешь к Господу Иисусу и ко всем святым». За это любой, подобный Павлу, для которого «жизнь – Христос, а смерть – приобретение», может благодарить Бога, ибо таков неизменный закон, что «всякий, любящий Родившего, любит и Рожденного от Него» (1Ин 5,1). Любящий Бога и Господа Иисуса, само собой, будет любить и другого рожденного «словом истины» (Иак 1,18). Этот закон настолько неизменен и действенен, что Иоанн пишет: «Что мы любим детей Божиих, узнаем из того, когда любим Бога и соблюдаем заповеди Его» (1Ин 5,2). Брат, говорящий о себе так, и живущий среди детей Содома, испытывает те же чувства, что и Лот, который «ежедневно мучился в праведной душе». Его любовь не угасла. Его душа страдала в нем также, как она страдает во всех тех, кого испытывает Бог, которые не могут «сносить развратных» (Откр 2,2), «тот, в глазах которого презрен отверженный, но который боящихся Господа славит» (Пс 14,4). По закону Иоанна такой должен быть утешаться сам в себе в горечи и печали, ибо он знает, что единственная его надежда – Бог, и что прежде всего необходимо соблюдать заповеди Его. А потому он может сказать себе: «Хотя я и нелюбим всеми, хотя моя душа и испытывает горечь от этого, но я все же знаю, что люблю детей Божиих, потому что я люблю Бога и соблюдаю заповеди Его. Мне нужно всего лишь встретиться со схожими душами, которые до конца пробудят любовь в моей душе и наполнят ее нескончаемой радостью».

«Ибо мы имеем великую радость и утешение в любви твоей, - говорит Павел Филимону, - потому что тобою, брат, успокоены сердца святых». Радость и утешение Павла возникают из-за сердечной благотворительности Филимона. Не из-за той благотворительности, которая происходит из-за принятых в обществе приличий, во многих случаях являясь всего лишь прикрытием эгоизма, а настоящей благотворительности – делания блага другим. Нет большего утешения, чем видеть, как брат успокаивает, утешает, поддерживает, помогает и радует святых в Господе. Ибо есть и такие, которые своим лицемерием и злыми делами будоражат, изнуряют и заставляя страдать.

Другие, с которыми приходится соприкасаться, просто ни то, ни сё, что, конечно, лучше чем беззаконие. Однако плохо также и то, что они думают о себе, что подражают Филимону, успокаивая сердца святых, однако... будущее покажет. Никто не может свидетельствовать сам о себе. Плод познается по его вкусу, сам же плод зависит от посаженного семени и от почвы, в которой он рос. Да удобряет каждый человек почву свою самораспятием, тщательно взращивая семя Слова, поливая его с молитвой ежедневным чтением, бдением и удалением терниев. Тогда плод будет угоден всякому, вкушающему его. Без подобного постоянного упражнения в изобилии прорастут дикие ростки естества человеческого, и вместо Едемского сада Божия вырастет огород из сорняков.

 То, как Павел упоминает в этом Послании предмет из-за которого, собственно, и было написано оно, является красноречивым примером вежливости и доброжелательности. В то время, пока он был узником в Риме, с ним познакомился некий беглый раб по имени Онисим, возможно, потому что также содержался в той же тюрьме. Так, или иначе, но результатом этой встречи было то, что Онисим познал истину, после чего у них возник вопрос, как при таких обстоятельствах, Онисим должен дальше относиться к своему хозяину, Филимону, от которого он сбежал? Можно легко представить себе, как Павел советовал ему вернуться, предлагая послать с ним свое письмо, которое бы оберегло Онисима от нежелательных последствий. В результате было написано Послание, лежащее перед нами. «Посему, имея великое во Христе дерзновение приказывать тебе, что должно, - пишет Павел, - по любви лучше прошу». Почему Павел думал, что он может приказывать? Да, потому что он был Апостолом, а также потому, что Филимон, как и Онисим, был его, рожденным благовестием, сыном. Однако Павел не желает пользоваться этим. Почему? Ради любви! А если так, то почему, если Павел вместо того, чтобы быть жестким, предпочитает мягкие, умоляющие и вежливые тона, почему подражателям ему в наше время не следовать его примеру и в этом? Немногие осмелятся найти оправдание для обратного, однако, как же много благовествующих не стесняются напора и самоуверенности. В своих отношениях с людьми и со своими братьями они не вежливы и обходительны, а наоборот, властны, грубы, неуважительны и догматичны. Не должно так быть. Подражающие Павлу должны быть похожи на него во всем, если только они хотят оказаться в Царстве. Они должны быть вежливы, мягки, обходительны и не настойчивы. Грубость, высокомерие, властолюбивое самомнение – качества ветхого человека, чада которого «Царства Божия не наследуют».

Павел умоляет Филимона принять Онисима «не как уже раба, но выше раба, брата возлюбленного». «Прими его, - говорит Павел, - как меня», - то есть, если Филимон почитает Павла за своего сотрудника, в чем Павел ничуть не сомневается. Однако, несмотря на свою уверенность в Филимоне, Павел все же предоставляет ему возможность свободы выбора.

«Если же он (Онисим) чем обидел тебя, или должен, считай это на мне. Я, Павел, написал моею рукою: я заплачу». Это яркий пример того, как нужно «носить бремена друг друга». Это пример того, как Павел взваливает на свои плечи ношу, которая слишком тяжела для другого. В наше время некоторые, на фоне повседневной сухости жизни, могут посчитать Павла излишне эмоциональным. Нам же нужно быть начеку от подобного рода влияния на нас, ибо нет ничего проще, чем хвалить и славословить какие-то там абстрактные добродетели, признавая их в далеко отстоящих от нас временах рамках, и открещиваться от нее, когда такая же возможность стучится в наши двери. С другой стороны нам известно так много «великих» исторических личностей, которые прославились как раз обратным, эгоизмом и алчностью, что можно наблюдать и сегодня во множестве, окружающем нас, живущих без всяких угрызений совести. Во имя нашего вечного благосостояния, давайте быть начеку. Во времена Иисус Христа были люди, которые выказывали свою необычайно высокую набожность, но которые, как говорил о них Христос, возлагали на народ бремена тяжелые и не хотели даже пошевелить пальцем, чтобы облегчить их. Есть такие и сегодня. Нам не стоит подражать им. Только добродетели, заповеданные Царем, позволят отчитаться в судный день. А потому для нас вершиной для подражания должны быть слова Павла: «Я, Павел, написал моею рукою: я заплачу».

Давайте встанем рядом с Павлом в великий грядущий день. А, если мы встанем рядом с ним, то это будет означать, что мы стоим в своих делах рядом с ним и сегодня, не подражая ни в чем миру сему, а во всем следуя правилам и постановлениям, на которые мы уповаем, и по которым мы надеемся будет жить этот мир в тот день, когда все «высокое людское унизится; и один Господь будет высок в тот день».